Луннаса (Lughnasa, Лугнасад, Ламмас, Леммас, Лоафмас, канун августа, время хлеба, праздник зерна)
Луннаса (1 августа) – кельтский праздник порога, обозначающий окончание лета и начало осени, праздник урожая и солнечного жара.
В викканской традиции Луннаса – это время появления в мире первых «детей» сочетавшихся браком на Лито Богини и Бога: хлеба, овощей и фруктов. Божественная пара, таким образом, выступает в ипостаси подателей благ.
Чаще всего слово Lughnasa трактуют, в соответствии с глоссарием IX века «Sanas Cormaic», как «сборище [в честь] Луга» (nasad Luga), а еще одна версия переводит название праздника как «свадьба Луга», правда не уточняет, с кем. Сохранилась также старинная легенда о происхождении этого праздника: считается, что сам Луг установил его в честь своей приёмной матери, Таилтин (Тальтиу), после ее смерти. Обычно имя Таилтин (Tailtin) исследователи выводят из слова talam, земля, и связывают эту малоизвестную богиню (да и богиню ли) с плодородием и земной щедростью. Не совсем понятно, правда, откуда вообще взялась приёмная мать Луга – если его настоящая матушка, Этлинн, была в добром здравии. Однако тут можно всё же найти одну любопытную параллель – в битве при холме (земле) Таилтин воины Туата-де-Данаан, племён богини Дану, к которым относился и Луг, проиграли битву сынам Мил Эспейна, после чего были вынуждены удалиться в холмы и оставить поверхность Эрин:
читать дальше
А затем случилась страшная битва при Тальтиу, где погибли три короля племени богини Дану, и три королевы, и сломлено было господство туатов. И тогда призвали туаты великого и могущественного Мананнана, дабы рассудил он их с сыновьями Миля. И сказал Мананнан, что надо воинам разойтись по сидам в холмах и приветливых долинах Ирландии... и всякому из Племен богини Дану, кому должно было иметь поселение и достойное жилище, тому назначил Мананнан особое место для каждого благородного воина и даровал им Фет Фиада, из-за чего и были они невидимы, пир Гоибниу, дабы отвратить от королей смерть и старость, и свиней Мананнана, чтобы могли убивать их и снова были живы те свиньи"
(Из «Воспитания в домах двух чаш». Цитируется по книге «Предания и мифы средневековой Ирландии» - М.: Изд. Московский университет, 1991. С.88).
Так что этот праздник можно трактовать в том смысле, что власть Луга (и всех других богов племен Дану) на земле Ирландии, на которую они пришли, как чужаки, и которая приняла их, как мать, уходит, начиная с этого дня, из мира живых в потусторонний мир, в холмы – и сиды перестают вмешиваться в дела людей до самого Самайна. Есть даже ирландская сказка о том, что люди в древности заключили с фейри, сидами договор о том, что людям позволено «резать и бить тело земли» (т.е. возделывать землю) с Имболка (в некоторых версиях – с Бельтейна; видимо, зависит от климатической зоны), и позволено собирать ее плоды с августовского кануна до дней мёртвых – после же земля принадлежит сидам, и всякий, кто осмеливается собирать земные плоды после Самайна, рискует навлечь на себя их гнев.
По-английски 1 августа называется Lammas day, происхождение названия обычно выводят из искаженного староанглийского half-maesse, hlammaesse или loaf-masse (буквально – «месса каравая»). Это название более позднее, относится уже к периоду христианизации островов, и связано с обычаем приносить в этот день к утренней мессе праздничные караваи для освящения. До сих пор в некоторых районах Британии булочники выпекают в этот день круглые хлеба с изображением снопа на верхней корке.
В кельтские временя Лугнасад не был исключительно сельскохозяйственным праздником, в это время, например, устраивались собрания законоведов и судей, на которые мог явиться любой свободный человек и обратиться за справедливостью как к законникам, так и к самому королю. Эти общие собрания сопровождались торжищами, куда приезжали как земледельцы, так и ремесленники, так и пирами, которые устраивал король для своих подданных.
Как и в случае других кельтских праздников «годового креста», Луннасе свойственны и скотоводческие (традиционно кельтские) и земледельческие (привозные с материка, англо-саксонские) традиции. Однако один момент (видимо, кельтский, т.к. в материковой Европе подобных обычаев не наблюдается), объединяет обе традиции: это сборы на вершинах высоких холмов для проведения праздника и принесения жертв.
…Но осень трезвая идет.
И, тяжко нагружен,
Поник под бременем забот,
Согнулся старый Джон.
Настало время помирать —
Зима недалека.
И тут-то недруги опять
Взялись за старика.
В земледельческой обрядности – причём не только на островах, но и во всей Европе – огромное значение придавалось началу жатвы (если я говорю – начало жатвы приходилось на 1 августа – то я говорю это приблизительно, потому что если зерно уже поспело, а погода стоит хорошая, ни один здравомыслящий земледелец не будет ждать лишнюю неделю до определенной даты, рискуя попасть с уборкой хлеба под затяжные ливни). На срезку первого снопа нового урожая обычно выходила вся семья, одев лучшие праздничные одежды, и глава семьи (либо самый старший/самая старшая в роду) с положенными ритуальными действиями срезал первый сноп. На Гебридских островах, например, жнец поднимал первый сноп над головой и трижды обводил им вокруг собственной головы, а стоящие рядом домочадцы-наблюдатели пели песню – просьбу о благословлении урожая.
Первый сноп быстро обмолачивали (либо делили на две части – часть хранилась в доме, часть шла в обмолот, на праздничную муку), перемалывали зерно на ручной мельничке, и из полученной муки пекли праздничные хлеба. Как бы не отмечали праздник, в кругу семьи или всей общиной, во время приготовления ритуального хлеба очень настороженно относились к чужакам – опасались, что чужой человек может сглазить не только первый хлеб года, но и урожай в целом.
После того, как зерно обмолотили – его мололи и месили тесто «на руках»: мельницу держали на весу, и чашку, в которую сыпалась мука – тоже, тесто для хлеба замешивалось на ягнячьей шкуре, которую держали, растянув, другие члены семьи, а огонь разводился из строго определенных пород деревьев. Обронить на землю немного муки, кусочек теста или хлеба считалось дурной приметой. Чаще всего выпекался один большой хлеб, и маленькие хлебцы для каждого из членов семьи – их нужно было съесть сразу же, еще горячими.
В Ирландии, кроме зерна, в период с 17 до 19 вв. основной пищей сельских жителей стал картофель – и верования и обряды, которые обычно связывают со злаками, были перенесены на эту овощную культуру – считалось, что в семье весь год не будет недостатка, если утром 1го августа выкопать хотя бы немного молодой картошки, и приготовить из нее колканнон – картофельное пюре с молоком и маслом, приправленное луком и зеленью или, в некоторых областях, смешанное в равных долях с овощным пюре из капусты, репы и моркови.
«Снятию пробы» с первых плодов урожая придавалось огромное значение, т.к. этот ритуал предотвращал болезни, голод, недостаток чего-либо в семье на весь будущий год. Дневная трапеза обычно совершалась в кругу семьи, а вечером устраивалась большая, общинная трапеза-праздник на вершине холма. Фрезер считал, что поедание первых плодов – это своеобразный акт первого причастия к новому урожаю, после которого можно будет есть плоды этого урожая без вреда для себя.
Сборища на холмах вечером 1го августа носили, вплоть до 19 века, самый массовый характер в Британии, обгоняя даже торжества Ночи Костров. На вершины холмов приносились еда и питьё для совместной трапезы, и 1/10 часть собранного за день зерна и десятую часть приготовленной пищи – для жертвы (понятие «десятой части урожая» в качестве платы правителям – было характерно для кельтов еще до прихода христианства). В отличие от трёх прочих кельтский праздников, принесённая часть урожая не сжигалась и не бросалась в воду, а закапывалась на вершине холма.
Ритуального складывания и зажигания костров на холмах в этот день не отмечено, но это не означает, что их не зажигали – сидеть всю ночь в потёмках на вершине холма как-то грустно. Во время этих праздников проводились разнообразные конкурсы, преимущественно среди мужчин – например, выборы лучшего танцора или лучшего прыгуна.
Часто для собраний на холмах молодые люди собирали на склонах цветы, и сплетали из них венки и гирлянды «в память конца лета», надевали их сами и украшали место празднества. Под утро, когда праздник заканчивался, цветы закапывались на том же холме, в знак того, что время цветов – лето – уже закончилось и начинается осень.
Его подрезал острый нож,
Свалил беднягу с ног,
И, как бродягу на правёж,
Везут его на ток.
Свалил беднягу с ног,
И, как бродягу на правёж,
Везут его на ток.
Жатва длится никак не меньше недели, - впрочем, и Лугнасад это тоже не одна ночь и день, - и завершению жатвы придаётся ничуть не меньшее значение. Если первому снопу придаётся всегда и везде безусловно положительное значение – считается, что он хранит в себе всю плодоносящую силу полей, божественное начало, целительную и охранную силы, то с последним снопом все не так просто. По гэльски последний сноп называли старухой, ведьмой, каргой – cailleach или carline, в Уэльсе – ведьмой (gwrach), в Ирландии – бабушкой (granny), в шотландском Лоулэнде – последний сноп назывался старухой только если жатву закончили поздно, близко к заходу солнца или ночью, а если утром или днём – девицей (эта традиция соединяет два распространённых в Британии типа обрядов о последнем снопе).
Кроме того, последний сноп иногда назывался по имени какого-либо животного: заяц (Уэльс), белая кобыла (юг Шотландии), хромая коза (Гебриды), волк, собака, лиса, перепёлка – существовали параллельно названию «старуха»; обычно это связывают с тем, что дух растительности может принимать звериную форму, когда прячется в последних колосьях поля.
Во многих странах срезать последний сноп означало нанести ущерб скрывающемуся в последних колосьях духу растений, зерна или полей, поэтому жнецы всегда поторапливались сжать свой участок первым – чтобы не пришлось срезать самые последние колосья на полях. В Ирландии связку последних колосьев называли cailleach, «старухой-ведьмой», и каждая женщина боялась, что придется срезать ее, взять в дом и «кормить» до будущей жатвы. Когда общинные поля были вытеснены личными участками, хозяевам так или иначе пришлось срезать последние колосья поля, и тогда появилась традиция одевать последний сноп в старушечье платье, чепец, передник – и потихоньку подбрасывать на поле соседа, который еще не успел окончить жатву (традиция Оркнейских и Шетлендских островов).
Убеждения о том, что последний сноп приносит несчастье, были распространены повсюду в Британии, и поэтому в Шотландии и Уэльсе последние связанные колосья пытались срезать все жнецы – по очереди и с завязанными глазами, а во многих ирландских землях жнецы сообща накладывали серпы на последний сноп и срезали колосья одновременно. В южной Англии последние колосья также связывали, после чего жнецы метали в него серпы, пытаясь срезать – а тому, у кого это получилось, выплачивали приличную сумму денег.
На островах последний сноп часто назывался «шея» - обозначая, что срезая его, жнецы обезглавливают духа природы.
В некоторых местностях последний сноп попросту уничтожали – как любую другую вредную нечистую силу: например, в Ист-Ридинге из последнего снопа устраивали костёр прямо на поле, убивая сразу двух зайцев: и никому не придется брать в дом это «горе-злосчастье», и можно таким образом «освободить» растительного духа, позволить ему обрести свободу.
Там, где традиции уничтожать последние колосья не прижилась, из последнего снопа нередко сплетали куклу или животное, которую привязывали к повозке последнего жнеца, на которой он увозил свои снопы домой.
Считалось, что все неприятные свойства последнего снопа переходят на его «законного владельца», поэтому обращались с тем, кто окончил жатву последним, не очень дружелюбно – пока он вёз свои снопы домой, его ругали, обливали грязной водой, кидали подгнившими плодами и т.п., а когда он начинал укладывать снопы на хранение, могли подстеречь и натянуть на него женское платье (символ снопа-старухи).
Однако, этот обычай не повсеместен, и встречается и прямо ему противоположный, и не где-то далеко, на материковой Европе, а там же, в Британии. Последний сноп в данном случае называется уже не старухой, а, наоборот, «девой», «невестой», «куклой зерна» или «девой жатвы» В восточной и северной части Англии, например, срезание последних колосьев – почётная обязанность. Считается, что на жнеца, который забирает последние злаки с поля, сходит благословение духа хлеба, и весь год в его хозяйстве не будет ни в чём недостатка. Иногда устраивались состязания жнецов за право срезать последние колосья, иногда жнецы прибегали к разнообразным ухищрениям – пригибали и засыпали землёй часть колосьев, чтобы другие подумали, что этот своё поле уже дожал и перестали брать его в расчёт. Однако чаще всего срезать последние колосья поручалось какой-нибудь девице на выданье; считалось, что после этого она точно выйдет замуж в течение года.
Из последнего снопа сплеталась кукла – изначально она была общей для всего посёлка, позднее «кукол урожая» стали плести для каждого дома в отдельности. Заплетённый последний сноп хранился в кухне, и убирался только тогда, когда в дом вносили сноп следующего урожая – старый же сжигали на дворе или отдавали лошадям перед началом весенней пахоты.
В животноводческой обрядности, Луннаса отмечала начало возвращения стад с дальних или горных пастбищ, хотя в этом обычае ведущую роль играла всё же не столько необходимость возвращать животных владельцам, сколько возможность дополнительного заработка: пастухи часто нанимались помогать на сборе урожая.
К 1му августа (по данным из книги Máire MacNeill «The Festival of Lughnasa») также отделяли ягнят от овец, и так же, как в земледельческих районах Британии к утренней мессе приносили хлеба, в животноводческих районах приносили благословлять ягнят (кстати, еще одна версия происхождения слова Ламмас – lamb maesse, «месса ягнят»).
Некоторые скотоводческие обряды Луннасы были запрещены церковью, причём так строго, что их следов фактически не осталось: «Три кражи с помощью предательства, - которые запрещает св. Патрик: - кража быка под ярмом, кража и убиение молочных коров – сожжение хлевов, убиение первенца».
Впрочем, устойчивость и популярность праздника 1го августа, особенно традиция сборищ на холмах, вообще печалила церковь, и она предпринимала регулярные попытки перетянуть внимание «вверенной им паствы» от языческой мерзости к христианским ценностям. Например, существует исторический документ от 1732 г. – донесение священника с острова Мэн в Эдинбургский церковный суд: «Помощник приходского священника и церковные старосты заявляют суду, что суеверный и безнравственный обычай ежегодно совершается в этом и соседних приходах молодыми людьми (и даже лицами более зрелого возраста). В первое воскресенье августа они взбираются на вершину горы Спэфелл, где, как говорят, ведут себя грубо и непристойно в течение большей части дня. Поэтому просим почтенный суд указать, каким способом можно положить конец этому богохульному обычаю в будущем». Церковные преследования за празднования августовского кануна были распространены повсеместно, и особенно усилились после Реформации, - но приводило это преимущественно к тому, что люди стали уходить в к холмам и горам якобы для сбора ягод – и продолжали отмечать августовский канун в соответствии со своими представлениями. Кстати, именно так возникла достаточно широко распространенная традиция черничных пирогов на Луннасу.
После того, как церкви не удалось искоренить древние обычаи островов, им, разумеется, попытались придать религиозный характер, и так появилось церковное благословление ягнят, караваев и временных браков, освящение первых плодов, праздник сместился на первое воскресенье августа. Даже восхождения на холмы в некоторых местах приняло форму крестного хода, «паломничества к святыням», т.к. на вершинах холмов строили часовни и помещали в них фрагменты мощей, объявляли источники холмов священными и ставили над ними кресты, а сами холмы связывали с историей местных христианских святых; праздничные же сборища заменялись проведением всенощных служб под открытым небом.
Кроме того, начало августа – время общих собраний, ярмарок и найма работников. Ярмарки после жатвы открывались во множестве – лошадиные, сырные, медовые, ярмарки зерна и т.п. Как и везде в Европе, ярмарки сопровождались гуляньями и увеселениями. Любопытно, кстати, что в ирландском языке слово aonach, «ярмарка», очень близко к слову oenach, означающему языческие праздники.
Так же как и в Бельтайн, на Луннасу заключались временные браки на «год и день» путём простого соединения рук (hand fasting). Молодые люди и девицы выстраивались в два ряда на ярмарочной площади, друг напротив друга, а их родители договаривались о заключении союзов. Брак скреплялся простым пожатием рук. В Шотландии, например, этот обычай был распространён настолько широко, что из окрестных монастырей на ярмарки стали присылать монахов, чтобы они давали церковное благословение таким союзам.
Если через год и день пара решала, что они друг-другу не подходят – они являлись на ту же ярмарочную площадь, поворачивались друг к другу спинами и расходились в разные стороны, после чего их временный брак считался полностью расторгнутым.
Сверх этого, в Ирландии существовал обычай «братьев и сестёр Лэммаса» или урожая: это тоже род временного брака, но заключавшегося не на долгий срок, а только на время проведения августовской ярмарки. Вольность нравов в этих союзах негласно поощрялась, и дети, родившиеся у «сестёр урожая», считались благословенными и не портили репутации девицы.
К торжествам начала августа относятся и разнообразные состязания, преимущественно мужские, но иногда встречаются и женские – эта традиция есть и на островах, и в материковой Европе. На юге Шотландии, например, устраивались сражения пастухов нескольких селений: за несколько дней до праздника каждая из противостоящих сторон сооружала башню из земли и дерева – довольно большую, диаметром метра три и высотой до четырех метров, - и один из дней августовских торжеств проходил в обороне своей башни и попытках снять флаг с башни противника.
В Ирландии августовская ритуальная мужская борьба – драки на палках (иногда принимающая форму morris-dance).
Устраивались также скачки (в том числе на неосёдланных лошадях), состязания в беге (в том числе среди женщин)
Истоки этих ритуальных состязаний не вполне ясны – Пропп и Зеленин, к примеру, усматривали в этом обычае пережитки поминальных обрядов, которые «состояли в состязаниях на могиле умершего». Хотя сюда можно притянуть за уши уход сидов в холмы в день Ламмаса, но сколь-нибудь весомых доказательств этой теории нет.
Ну и напоследок, для тех, кто ритуалит.
Направление обращения – юг и запад
Цвета праздника и свечей – насыщенно-жёлтый, золотистый, рыжий, светло-коричневый.
Растения: злаки, яблоки, плоды по сезону
На алтарь, кроме злаков и хлебов, можно поставить мёд, масло
Атрибуты – сплетённые колосья, соломенные куклы.
Направление обращения – юг и запад.
(с) shellir
И немного о кухне Ламмаса:
Поведайте, что положено в Лугнасад –
во все времена: - отведать всякого
достославного плода, -
пища из овощей в Лугнасад.
во все времена: - отведать всякого
достославного плода, -
пища из овощей в Лугнасад.
Луннаса – время жатвы, время сбора первых плодов, и трапеза праздника полностью отражает его смысл.
Основная еда Луннасы – это хлеб во всех его проявлениях: караваи, булки, пироги и пирожки, крендели, калачи, лепёшки. Важно одно – хлеб должен быть свежим и, по возможности, испечённым самостоятельно.
Ритуальная каша Луннасы – сборная каша из всех злаков, которые выросли на полях, так называемая «каша семи зёрен», сваренная на воде или молоке, и сдобренная маслом, маком и мёдом.
Мёд и яблоки – как параллельные злаковым символы нового урожая – тоже вполне подходят для августовского кануна, также как грибы, сезонные фрукты и овощи.
Пища животного происхождения (кроме молока, мёда и масла) не употреблялась, в праздник урожая для нее вряд ли хватит места )
Из напитков – сидр, яблочное и ягодное вино, ягодный квас и морсы, слабая медовуха, светлое пиво.
Ну и, как обычно, несколько рецептов:
Хлеб
Моя статья о выпечке домашнего хлеба лежит тут: 8501.diary.ru/p46169230.htm
Каша семи зёрен:
Варится из цельных или дроблёных зёрен ячменя, пшеницы, ржи, овса, гречки, а также из гороха и бобов. Крупы варятся по отдельности до полуготовности, потом соединяются, размешиваются, заправляются мёдом и маком, и ставятся в духовку «допревать» на несколько часов.
Медовые булки
Мука – 1200 гр.
Яйца – 3 шт.
Мёд – 6 ст. ложек
Сметана – ½ стакана
1.5 ч. Ложки соли
Молоко – 1.5 стакана
Ванильный сахар
Горсть изюма
3 ч. ложки дрожжей
Молоко подогреть до 38-40 С, развести в нём пару чайных ложек меда и всыпать дрожжи и полстакана муки, оставить бродить в тепле на четверть часа. Вложить все остальные ингредиенты, кроме изюма и тщательно размешать - оставить подходить минимум на час. Замешать изюм, дать тесту постоять еще полчаса, сформировать булки, обмазать яйцом и печь при 180 С до золотисто-коричневой корочки.
Колканнон с овощным пюре:
Полкило очищенной картошки
400 граммов капусты
по 250 гр. очищенных моркови и репы
50 гр. масла
Соль-перец
Картофель посолить, отварить, размять с молоком и маслом. Капусту, морковь и репу нашинковать и отварить в подсоленной воде: капусту отдельно, в течение 15 минут, морковь и репу – вместе, полчаса. Приготовить из проваренных овощей пюре, досолить и доперчить его по вкусу, соединить с картошкой, и запечь готовое пюре в духовке.
Крыжовенный пудинг
425 гр. молока
3 яйца
50 гр. муки
немного натёртого муската
110 гр. сахарной пудры
330 гр. спелого крыжовника
Сахарный песок
Форму обильно смазать маслом и уложить в нее подготовленный крыжовник. Муку, мускат, сахарную пудру, яйца и теплое молоко (36 С) смешать до получения жидкого теста. Взбить его миксером и залить крыжовник. Выпекать в духовке при 200 С не менее 45 минут (спустя 25 минут можно накрыть поверхность влажной плотной бумагой и продолжить запекание).
Вынуть, посыпать сахаром и подавать со сливками.
Сливовый пирог по-шотландски
700 гр. спелых слив
50-75 гр. черной патоки или карамели
1 ст. ложка воды
Для теста:
100 гр. муки
50 гр. овсяных хлопьев
50 гр. черной патоки
½ ч. ложки молотой корицы
75 гр. масла
Из слив удалить косточки. Смешать сливы с патокой, положить в жаропрочную форму и сбрызнуть водой. Муку, корицу, овсянку и масло смешать в однородную массу, добавить патоку или карамель, выложить массу на сливы, покрыв их полностью, разровнять, прижать и выпекать при 180 С в течение 45-50 минут до подрумянивания.
Черничный пирог
Начинка:
3 чашки черники
3/4 чашки сахарного песка
1 щепотка соли
2 ст. ложки муки
сок 1 лимона
1 ст. ложка масла
1/4 чашки молока
Тесто:
2 чашки муки
2 яичных желтка
2 ст. ложки сах. песка
1/4 ч. ложки соли
1 чашка сливочного масла
холодная вода
Просейте муку, в горку положите сахар, соль, масло, яичные желтки, немного воды. Замесить крутое тесто.
Сделать шар, завернуть его в фольгу и поставить в холодильник на 1 час. Затем разделить тесто пополам. Одну половину раскатать для нижнего слоя пирога и поместить в форму. Другую половину раскатать и нарезать на полоски для верхнего решётки и канта.
Нагрейте духовку до 180 С.
Начинка: Очистите ягоды от веточек. Перемешайте с сахаром, солью, мукой и лимонным соком и выложите на основу, сформируйте решетку и оформите край. Перед тем, как поставить в духовку, сбрызнуть молоком.
Запекать ок. 40 минут до золотисто-коричневой корочки.